Анатолий ГОНЧАРОВ

НЕ ПЛАЧЬ, АМЕРИКА!

Политический детектив. Часть вторая

Во вторник утром, 11 сентября, Джордж Буш, поспешно покинув свое техасское ранчо, укрылся на базе военно-воздушных сил в Барксдейле, расположенной в соседнем штате Луизиана. Там он сказал: "Сегодня сама свобода подверглась нападению со стороны безликого труса, и свобода будет защищена. ..".

Акцент на трусость безликих, бесплотных и, по-видимому, безвкусных террористов заметно присутствует во всех последних выступлениях и обращениях президента Буша, состоявшихся после трагедии "черного вторника". Довольно сомнительным показался этот ключевой акцент офицерам ВВС, хорошо понимающим, что такое воздушный таран и какая дьявольская сила воли должна управлять действиями пилота-камикадзе. Возможно, им подумалось, что сейчас именно этот акцент управляет риторикой президента, который тоже хочет жить. Но, скорее, ни о чем таком они не подумали. Самим в тот момент было страшно за своих близких. Никто же не мог знать, как, чем и где закончится массированная атака исламских смертников. И закончится ли она.

За день до налетов взбесившихся псов аллаха на Нью-Йорк и Вашингтон президент Буш уже знал, что террористический акт в Америке состоится, и удар будет жестоким, но был убежден, что все ограничится взрывом автомашины, припаркованной где-нибудь в людном месте. Речь на такой случай ему подготовили заранее. Отсюда и возникла умеренно бесцветная риторика с акцентом на "безликого труса".

А ведь говорили умные люди крутому техасскому парню, запавшему на вторую после Рейгана версию "звездных войн", что хотя бы иногда думать обязаны и президенты. То есть вначале немножко подумать, а потом еще меньше сказать. И никогда не считать сказанное истиной в последней инстанции.

Ну, например. 9 сентября Джордж Буш заявил, что он не признает повторное избрание Александра Лукашенко президентом Белоруссии, намекая на вероятную фальсификацию при подсчете голосов. Понятно, что Бушу это дело знакомо не понаслышке, Но, если 75 процентов голосов - фальсификация, то как тогда следует оценивать итоги голосования за самого Буша, не дотянувшего при всех явных и неявных натяжках до легитимных процентов?..

Тут долго думать надо, прежде чем ответить. Еще бы лучше послушать, что говорят умные люди.

Похоже, многие из них знали, какого рода трагедия постигнет Соединенные Штаты в самое ближайшее время. Тайное это знание невольно выплескивалось в ходе публичных дебатов по поводу упертости президента в необходимость создания системы НПРО. Председатель сенатского комитета по международным делам Джозеф Байден говорил дословно следующее: "Если такая система будет создана, то мы потратим все деньги на отражение н а и м е н е е в е р о я т н о й у г р о з ы, а тем временем истинная угроза придет в нашу страну в фюзеляже с а м о л е т а...".

Президент Буш имел, что сказать на это. Он сказал:

"Когда-то мне очень нравился фильм одного парня, это был фильм про другого парня, который научился не нервничать."

Ему напомнили, что он говорит о фильме известного режиссера Стенли Кубрика "Доктор Стрэнджлав, или Как я научился не нервничать и любить бомбу".

"Бомбу? - удивился президент, но потом вспомнил. - Да, точно. Любить бомбу".

И приказал наутро готовиться к отлету на авиационную базу в Барксдейле, откуда уже рукой подать в Мексику.

Гибель Манхэттена

Если рухнувшие небоскребы Всемирного торгового центра считались визитной карточкой Нью-Йорка, то сам район Манхэттен - это фирменный "лейбл" Америки. Исключая, разумеется, Гарлем, расположенный между 127-й и 132-й стрит. Трущобный, вонючий, воровской. Черное население его: принято считать как бы угнетаемым, обездоленным. Дескать, переселить бы несчастных гарлемских негров в особняки фешенебельной Парк-авеню - расцветут ожившими талантами. Они, может, и расцветут. Это вопрос. Но фешенебельная Парк-авеню без вопросов сделается трущобной, вонючей и воровской.

Манхэттен, имеющий себе свои контрасты, несчастен больше по другой причине, никак не связанной с негритянским гетто. Центральный из пяти нью-йоркских районов обретается на одноименном островке Манхэттен площадью всего 58 квадратных километров. Это 21 км в длину, ширина! же не достигает и четырех. Вдоль всего острова извивается самая длинная, самая широкая и самая знаменитая улица Бродвей. На Манхэттене все "самое". Включая Уолл-стрит и Гарлем.

На этом узеньком клочке земли, омываемой с одной стороны Ист-Ривером, с другой - Норт-Ривером. то есть двумя рукавами Гудзона, стоит каменный лес гигантских небоскребов, графичных, как пирамиды. Стоит на пустотах, на честном слове подрядчиков и соплях интернациональных архитекторов, реализовавших здесь свои дерзкие творческие претензии. Реализовали вполне, изгнав солнечный свет из глубоких каньонов авеню и стрит.

Под небоскребами укрылся другой город: подземные торговые комплексы, банковские хранилища, гаражи, склады, автомобильные, пешеходные и коммуникационные тоннели. Наконец, "собвэй" со своими магистральными тоннелями как гарлемская версия московского метро. Под небоскребами - насыщенная пустота. И вечная ночь.

Все свои глупости американцы совершают с упоительным самомнением. Но какими же идиотами надо быть, чтобы громоздить почти вплотную, один к одному, вызывающе иррациональных монстров, рисующих неповторимый, завораживающий, это правда, силуэт надменного мегаполиса! А такими.

Величие Америки переходит здесь границы патологического тщеславия и потому Манхэттен обречен. Геофизика земной коры сугубо рациональна, она отвергает всяческие эксперименты с перегрузками и не терпит пустоты. Даже египетские пирамиды на плато Гиза разнесены на приличное расстояние друг от друга - сознавали, что строят на песке. Получилось на века. А на Манхэттене мудрого Хеопса и близко не стояло. Там стояло мудрого Менделя, в гробу видавшего геофизику.

Элегантные близнецы "Твин Тауэрс" спустя двадцать с небольшим лет превратились из символа Нью-Йорка в синоним его трагедии. Их гибель описали и показали во всех ракурсах, Как взрыв "Эмпайр стейт билдинга" в фильме "Армагеддон". Но о том, что вслед за башнями ВТЦ просели в землю и рухнули еще два небоскреба и теперь на очереди здания отеля "Миллениум Хилтон", банка "Америкэн Экспресс", Всемирного финансового центра - об этом помалкивают говорливые комментаторы.

Не надо скрести небеса. Проще почесать в затылке и озаботиться простенькой мыслью: есть ли на этом месте, густо припорошенном серой крематорной пылью, хоть кусочек пространства, который не станет местом чьих-то новых смертей?

Воздушную атаку на Манхэттен направляла не любительская рука. Разработчики чудовищном операции знали, куда нанести удар. Стоит рухнуть одному-двум небоскребам, и весь Даун-таун неминуемо провалится в рукотворную преисподнюю. Что должны думать и чувствовать полтора миллиона человек, которым рано или поздно придется снова ездить сюда на работу, подниматься в скоростных лифтах на высоту, где не летают и птицы, носить на лице маску деловой сосредоточенности, вздрагивая от каждого стука? Думать тут не о чем. Надо научиться не нервничать. И полюбить бомбу, которая однажды взорвется и под тобой.

Идея воздушной атаки возникла не из воздуха. С шестидесятых годов ее вынашивала, развивала, дополняла необходимыми нюансами ужасающая, шизофреническая фантазия голливудских сценаристов и режиссеров. Одним из первых полноценных художественных фильмов об уничтожении городов стал полюбившийся Джорджу Бушу "шедевр" Стенли Кубрика. Потом замелькали другие. Фильмы-катастрофы, фильмы-смерчи, фильмы-кошмары, фильмы-ублюдки. Они были совершенно одинаковы внутренне, как и все голливудские поделки, будь то мелодрама, вестерн или блокбастер, и все они включали в себя здоровый кретинизм счастливого конца: американская администрация, президент и его армия всегда находят способ достойно ответить врагу - тотально уничтожить злодеев и восстановить величие Америки. Города лежат в руинах, но добропорядочный гражданин спокоен: ущерб будет возмещен с лихвой, как того и требуют демократия и свобода. Америка всегда была уверена в том, что ей ничто не угрожает, и потому смотрела свой бесконечный Армагеддон с удовольствием. Жевала двойные гамбургеры, трескала чисбургеры, сосала пиво -и веселилась.

А надо было плакать. Рыдать надо было от ужаса перед беспощадным, циничным, запредельно жестоким кинематографическим насилием голливудского террора, ставшего в конце концов реальным кошмаром Америки.

Не надоумил Господь полюбить бомбу и взорвать к чертовой матери фабрику грез маньяка. Не только в этом смысле не надоумил, а и во всех остальных тоже. Иначе бы давно сообразили, что величие Америки произрастает из пустоты. Туда же и канет. Ибо продолжение катастрофы следует.

За "черным вторником" настала серая среда. Спасательные работы вели осторожно, медленно, с оглядкой и тревожными остановками. Отключить газораспределительные системы догадались только когда заполыхал отель "Мариотт" и занялась крыша Всемирного финансового центра. Из-под руин время от времени еще проскальзывали в эфир сотовой связи вибрирующие голоса отчаяния и надежды. А в четверг обрушился последний фрагмент стены Северной башни высотой в семь этажей. Еще час спустя провалился словно внутрь себя самого-54-этажный небоскреб "Либерти Плаза".

Все было кончено - с отчаянием, с надеждой, со всем тем, что так или иначе связано с жизнью.

Спасателей увели. Пришли эксперты оценивать сомнительные перспективы того, что здесь называют спасением. К пятнице спасателей вернули. Ожидалось прибытие президента Соединенных Штатов Америки.

И он прибыл. На четвертый день после трагедии. Пожимал руки обступившим его людям с военной выправкой, облаченным в щегольские куртки с эмблемами аварийных служб. На самом президенте курточка была попроще, почти такая же серая, как все вокруг. Хлопотал лицом мэр Нью-Йорка Джулиани. Президент периодически демонстрировал народу большой президентский палец: "Всё о'кей, парни!" Парни в ответ слаженно скандировали : "Ю-Эс-Эй! Ю-Эс-Эй!...". Президенту понравилось. Он взял мегафон и отпустил пару соленых техасских шуток. Парням понравилось. Парни охотно ржали. Президент опустил мегафон, но мэр Джулиани попросил его сказать еще. И президент сказал еще. То, что привык говорить за эти дни.

Он сказал: "Эти атаки были нацелены на Америку, потому что мы представляем собой сияющий свет свободы и возможностей для всего мира. И никому не удастся погасить этот свет. Мы продолжаем движение вперед, чтобы защитить свободу и все, что хорошо и справедливо в этом мире...". А вокруг еще, дымили погребальные руины Манхэттена.

Америка умилялась у своих телевизоров. Вероятно, уже научилась не нервничать. Теперь ей остается полюбить бомбу. Как сияющий свет свободы. Как все то, что хорошо и справедливо в этом мире. Как жизнь после смерти.

Армагеддон продолжался.

Серая война.

Крупная неудача в политике или бизнесе - это плодородная почва, в которой таятся неисчерпаемые ресурсы для сведения счетов. Здесь копятся обиды, разрастается зло, умножаются улики, точится ядовитый зуб с тем, чтобы однажды утром рухнула в прямом эфире Пизанская башня - в дыму, пыли и крови, с жестами ужаса и сведенными в безмолвном крике ртами. Удар готовился скрытно, и он состоялся, поразив тех, кто не имел отношения ни к ущербном политике, ни к вороватому бизнесу. Это неважно, это не играет роли в деле сведения счетов. Неправильно голосующие на выборах - пусть теперь они поделятся кровью. Повинен в трагедии будет тот, кто уверял, что при нем Пизанская башня не упадет - наоборот, выпрямится и подрастет. А она вот - упала. Рухнула, придавив многих - черных и белых, сильных и слабых, грешных и праведных - тихо ненавидевших и молча презиравших друг друга мучеников американской мечты.

Эта война, хоть и кровавая, но серая. Без фронтов, без армий, без пощады и правил. Не на небесах планируются ее стратегические операции - на земле, где следы остаются всегда. И всегда остаются свидетели того, что замышлялось тайно. Случайно ли в ночь на 3 октября 1993 года, когда Москва забылась во сне, операторы телекомпании CNN уже устанавливали на крыше жилого дома дипкорпуса на Кутузовском камеры и спутниковые антенны, чтобы вести прямой репортаж с утренней бойни на Краснопресненской набережной? Случайно ли репортера CNN оказались с камерами и антеннами в наиболее удобных точках на Манхэттене задолго до 8.00 по нью-йоркскому времени? В 8.45, как известно, первый "Боинг" врезался в северную половину "Твин Тауэрс", а в 8.46 репортаж уже шел в прямом эфире, надолго вытеснив из сетки вещания все остальное, что мгновенно перестало быть актуальным.

Ах, какими кадрами грезили репортеры в преддверии события! Динамичный акцент двух исполинов, устремленных к небу и солнцу, а между ними, в самом низу - ярко-оранжевый мобиль скульптора Александра Колдера, монументальный шедевр XX века, коему через какое-то время надлежит стать своеобразным памятником над первой братской могилой в Манхэттене...

Ожидаемой картинки не получилось, потому что все получилось гораздо страшнее, чем ожидалось.

Но ведь суть в другом. Репортеры были извещены о том, что произойдет. Только никто не мог сказать им, как это произойдет. Никто и не знал этого "как". Теперь знают все.

Не странно ли, что совсем не появляется на людях Билл Клинтон? Ничего не комментирует, не делает патриотических заявлений, не выступает на телевидении. После взрыва в Оклахома-сити он сразу же прибыл на место трагедии и сделал обращение к нации, чем, собственно, спас пошатнувшуюся карьеру. А тут молчит, словно бы и нет его в Штатах. Есть он, есть. Прервал свои общественные хлопоты в Ирландии и вернулся домой, едва лишь стало возможным вылететь, однако его мало кто успел увидеть. Ушел огородами.

За все эти тяжкие дни появился он только один раз, как и бородатенький ныне Альбер Гор, и только там, где оба они не могли не появиться - на траурной мессе в национальном кафедральном соборе Вашингтона, состоявшейся 15 сентября. Ну, появились и появились. Что с того? Ничего, конечно. Кроме того, что из всего политического истеблишмента Америки, наверно, только эти двое знали, что террористы на борту "Боинга", сбитого ракетой близ Питтсбурга, были не арабы и вообще не мусульмане. Ирландцами они были. Потому-то и дрогнули, что христиане, обыкновенные наемники, подрядившиеся на захват самолета. С шумом и визгом, как это всегда бывает, но без жертв. Они сами не хотели неправильно умереть и не желали этого другим. И лишь четвертый член группы захвата, наполовину араб, имевший лицензию пилота и обязанный в силу этого всячески оберегать себя до начала решающей фазы операции, знал, каким должен быть ее конец.

Подробностей не расскажет и "черный ящик". И вообще искать их надо в другом месте - под обломками западного сегмента Пентагона, где двое суток полыхал пожар. Бог весть, отыщутся ли там "черные ящики", а если отыщутся, то еще вопрос - сохранилась ли информация в речевых самописцах, но и без этого можно уверенно утверждать, что человек, сидевший за штурвалом третьего по счету угнанного "Боинга", получил точное указание о том, где расположен кабинет министра обороны Дональда Рамсфельда. Это был высококлассный пилот, управлявший тяжелым лайнером, как маневренным истребителем. Далеко не всякий опытный летчик сумеет сделать крутой разворот на 273 градуса, не свалиться при этом в пике и не проскочить мимо новой цели - здания Пентагона - которая совсем близко, за Потомаком, мгновенно рассчитать маневр горизонтального выхода на западный сегмент министерства обороны и ударить по этой точечном цели всей массой лайнера, под завязку заправленного горючим...

Он это сделал, пилот апокалипсиса, зверь человеческий, персонаж Откровения Иоанна Богослова: "И удивятся те из живущих на земле, имена которых не вписаны в книгу жизни от начала мира, видя, что зверь был, и нет его...".

Кто имеет ухо, да слышит: он был, "и дана была ему власть над всяким коленом и народом, и языком, и племенем". Не суры из корана вспоминал он в последние секунды своей, неудавшейся жизни и не ко Христу взывал, ибо нет у него Бога и не было никогда. И его у Бога не было никогда. Ни единая искра света не достигала его помраченной души, но всякая скорбь человеческая почиталась усладой. Тело его сотрясалось судорогами ведомого лайнера, а рот кривился злобной усмешкой победителя, которому не достается ничего:

"Фак ю! Фак ю!.. ".

Спустя трое суток Америка пела хоральные псалмы, благородно икала, аплодировала Джорджу Бушу и грозила кулаком бен Ладену - все по усвоенным раз и навсегда голливудским законам заполнения досуга. При полном соблюдении баланса довольства и протеста. Гражданам сказали, что, кровь сдавать больше не надо. А что надо? Экономить туалетную бумагу. Она понадобится солдатам в окопах.

Посол США в Москве Александр Вершбоу, оценив неустойчивое сострадание москвичей, еще не столь давно забрасывавших стены посольства яйцами и гнилыми помидорами, сказал, что цветы и свечки это хорошо и трогательно, однако Россия не должна рассчитывать на сближение позиций по вопросу о многострадальной Чечне. То есть русские мухи не идут к американскому фаршу для гамбургеров. У Америки свои террористы, у России - свои. Примерно так он озвучил нелегкую ковбойскую мысль своего президента, путающего Словению со Словакией, а движение "Талибан" с какой-то рок-группой из Калифорнии. Правда, это не рок-группа, а культурное общество в Соединенных Штатах, отстаивающее идею о том, что Земля плоская.

Великая американская мечта готовится к "новой" войне на плоской Земле. И разгул патриотизма двинулся в неизвестном направлении, заранее объявив себя победителем.

Не плачь, Америка! Теперь это бесполезно. Мир изменился в одночасье 11 сентября 2001 года. Не меняешься только ты. И даже очень понятно, почему. Из России, допустим, можно уехать в Америку, заработать там денег и поправить свои личные дела. Тебе, Америка, ехать некуда.

Благородный петух

Ужас не в том, что Америка не знает и приблизительного количества жертв воздушной атаки. Ужас в том, что она не хочет этого знать. Корреспонденты СNN с подозрительной и здесь оперативностью разыскали архитектора Аарона Свирски, участвовавшего в создании комплекса ВТЦ. Разыскали, когда рухнула еще только первая башня, и спросили, верно ли, что в Северной может находиться около 50 тысяч человек и еще столько же в Южной башне? В ответ услышали от убитого горем Свирски, что они сошли с ума: во Всемирном торговом центре работает 500 тысяч человек.

Интервью не пошло в эфир, и телезрители так и не узнали, что эвакуация из такого здания практически невозможна. Когда останавливаются лифты, единственный путь к спасению - лестницы. Но они не рассчитаны на одновременное движение по ним такого количества человек. Еще не услышали телезрители о том, что в зданиях подобного типа не предусмотрены огнетушители, а система пожарной безопасности основана на экспериментальных дымоходах, которые, по теории, должны предотвращать проникновение огня с одного этажа на другой. Соответственно, каждый этаж, каждый уровень небоскреба является абсолютно независимым от других и полностью герметичным. Значит, от всех бед одно спасение - лифт?

- Да, - ответил белый от ужаса архитектор, - только лифт.

- А разве нельзя было предположить, что когда-нибудь в здание врежется самолет? - спросили его.

- Мы закладывали в расчеты такую ситуацию. Но тогда самолеты были поменьше...

Тут рухнул второй небоскреб и всякие разговоры о возможных вариантах спасения были уже ни к чему. В последующие дни никому не позволено было наблюдать, как и куда вывозят извлеченные из-под завалов трупы. Их не везли через Манхэттен, а грузили на баржи и переправляли на тот берег Ист-Ривер, в Нью-Джерси. Это уже другой штат. А мир смотрит бесконечный репортаж из Манхэттена и удивляется: официально признаны погибшими 164 человека, остальные пропали без вести - так, может, там и не было никого в тот день? Нет, были. Но пропали. В штате Нью-Джерси. Президент Буш, объявивший войну международному терроризму, полагает, что военный триумф облегчит последующее за ним восприятие астрономической цифры человеческих жертв на Манхэттене, ибо эти люди тоже пали за "сияющий свет свободы и возможности для всего мира". Вот, за что они пали. За крестовый поход детей, за бойню номер шесть - следующую после той, которую описал Курт Воннегут.

Террористы сбросили множество улик и почти каждая из них выводила на исламский след. Как бы оно и естественно, что коран, кучи книг экстремистского содержания, да что-то не верится. Готовиться к такой масштабной, невероятно сложной операции, внедряясь по легенде в чуждую среду, где столько глаз и ушей неверных, и таскать за собой, мешки книг, изобличающих агрессивность замысла? Башку оторвут от имени пророка Мухаммеда свои же моджахеды. И будут правые не подставляй, шакал, общее дело под удар. На войне как на войне. Лишнего там не надо.

Словом, ложные те улики. Хотя исламский след, несомненно, присутствует. Но это след исполнителей. А кто стратегический заказчик? Следовало, кажется, ожидать после 11 сентября, что какая-нибудь "Аль Каида", "Хезболлах" или "Хамас" поспешит взять на себя ответственность за содеянное, объявит все "актом возмездия" и выдвинет свои требования, а иначе смазывается исламская картинка - то ли бен Ладен, то ли Хусейн, то ли черт в ступе. Однако молчат ягнята, аллаха. Даже и не молчат, а дружно отнекиваются. Дурные японские троцкисты из "Красной армии" прокукарекали было, но тут же и сами устыдились собственной дури.

Президент Буш по нескольку раз на дню объявляет войну с красивым названием "Благородный орел", а воевать, похоже, и не с кем. Ставит под ружье до полумиллиона резервистов, а куда их посылать, не знает. Если громить базы подготовки террористов, то прежде следовало бы забросать бомбами три свои военно-воздушные базы, в первую очередь в Сан-Антонио, где исламских боевиков обучали летному делу. Если мочить одного бен Ладена, то к чему этот цирк под знаком "дельта"? Если двинуть войско против всех террористов, то хватит ли туалетной бумаги?

Джордж Буш пока что правильно угадал ответ только на один из множества возникших перед ним вопросов: идет охота за его президентской головой, и операция воздушной атаки преследовала именно эту цель. Грубая схема ее такова. Первая пара "Боингов" отвлекающим маневром разрушает знаменитые небоскребы ВТЦ, сея смерть, панику и хаос. Вторая - обязана была подгадать к Белому дому, когда там уже собрался бы на экстренное совещание совет национальной безопасности. Не получилось.

Министр обороны Дональд Рамсдольф рискнул сыграть на обе стороны. Предупредил Буша, что в Вашингтон тому нельзя ни при каких обстоятельствах, и тут же отдал приказ сбить "Боинг", летевший рейсом номер 93 в Сан-Франциско, пассажиры которого к тому времени уже повязали террористов. Тот самый "Боинг", что рассыпался в прах севернее Питтсбурга. Сам же Рамсдольф в тот день так и не появился в Пентагоне. Бесполезно было искать его, напрасное дело о чем-то спрашивать. А спросить следовало.

Из всей вашингтонской администрации, из всей команды "дрим тим" во главе с крутым техасским парнем только Рамсдольф и вице-президент Дик Чейни знали о том, кто спланировал и организовал "благородную" войну для Америки: израильская разведка "Моссад".

Они думали - только для Америки, а вышло так, что для всего мира.

Удивительно, как все это чувствует природа. Стоит на земле ранняя осень. Много грибов. И совсем нет рябины. Ни красной, ни розовой, никакой. Плохой признак. И на беду нашу - очень точный. Рябина всегда дает знать людям, холодной или теплой будет грядущая зима. Нынешняя осень лишена этого предсказания, ибо нет в нем надобности, когда мир накануне войны.

Не плачь, Америка...

15-16 сентября 2001 года.

Москва - Рига